Они освобождали Курск… Герой Советского Союза Петр Николаевич Лащенко

Году памяти и славы посвящается...

Выпуск 18.

Герой Советского Союза Петр Лащенко в судьбоносном феврале 1943 года был у командарма Ивана Черняховского начальником оперативного отдела. И блестящий план освобождения – во многом творение его полководческого ума.

Именно Петр Лащенко сменил павшего товарища Степана Перекальского как официальный командующий дивизией. Глава документальной книги Петра Николаевича «Из боя – в бой» переносит читателей в начало февраля 1943 года. Итак…

Храбр, умен, решителен

«Совершив за трое суток труднейший 120-километровый переход по дорогам, погребенным под небывало большими заносами снега, полки дивизии вступили с ходу в бой севернее железной дороги Касторное – Курск. Действуя на правом фланге 60-й армии, на стыке с войсками Брянского фронта, 322-я в течение 4 февраля овладела населенными пунктами Крюково, Красная Поляна, Верхняя Ольховатка и перерезала дорогу Щигры – Косоржа. Противник, оборонявшийся перед правым флангом и центром армии, начал отходить. В ту же ночь генерал Черняховский принял решение – воспользоваться этим и стремительно захватить Курск. Командующий Воронежским фронтом генерал Ф. И. Голиков утвердил этот замысел.

К решению этой задачи привлекалась, наряду с двумя другими, и 322-я стрелковая, командира которой срочно отзывали в отдел кадров фронта. Встал вопрос о кандидате на его место.

– Есть у меня такой на примете, – сказал Иван Данилович Черняховский командующему фронтом. – Это подполковник Перекальский, заместитель командира 232-й стрелковой дивизии. Храбр, умен, решителен.

– Быть по сему, – согласился Филипп Иванович Голиков. – С утра пусть принимает 322-ю.

После полудня 5 февраля соединения армии были нацелены на захват Курска. Легкого успеха не предвиделось. Сопротивление врага на ближних подступах к городу резко возросло. Гитлеровцы сосредоточили в районе города и его окрестностях части пяти пехотных и одной танковой дивизий и возвели целую сеть опорных пунктов, намереваясь остановить советские войска и удержать Курск за собой или, на худой конец, хотя бы отсрочить час его падения. В этом случае нашим частям, и без того ослабленным длительным наступлением, пришлось бы вести затяжные и изнурительные уличные бои. Требовалось разгромить немцев и захватить город как можно быстрее. Любое промедление множило наши потери.

Тесня арьергарды, прикрывавшие отход гитлеровцев к окраинам, 322-я производила одновременно частичную перегруппировку сил. Перекальский решил атаковать Курск с двух сторон: двумя стрелковыми полками навалиться с севера, а третьим – с северо-запада, рассекая оборону противника и угрожая ему окружением. Немцы, по-видимому, ожидали подхода основных сил 60-й армии с востока. Там соответственно возводились наиболее прочные рубежи. Следовательно, само положение 322-й стрелковой дивизии, действовавшей на фланге армии, позволяло ей взломать укрепления врага там, где они были несколько слабее, – по крайней мере, так утверждали пленные.

В целом решение, принятое комдивом, позволяло надеяться на успешное развитие действий. Однако Перекальский хорошо знал, сколько неожиданностей таит в себе бой в крупном населенном пункте, обжитом и укрепленном врагом. Поэтому в оставшееся время он с присущей ему аккуратностью постарался теснее организовать взаимодействие не только между полками, но и внутри каждого из них. Как раз в те часы мне и довелось видеть его в последний раз, и память навсегда сохранила облик этого сильного, смелого и своеобразного по характеру человека.

…Перекальский не только хорошо знал свое дело, но занимался им с любовью и увлечением, находя удовольствие даже в том, что показалось бы иному неприятной и нудной обязанностью. Отдавая работе все свое время, он только и жил ею, не мысля и не находя себя в другой обстановке.

Оставаясь за командира дивизии, Перекальский действовал так уверенно, грамотно, словно уже исполнял эту должность когда-то в прошлом. Все наличные силы и средства готовил к бою очень вдумчиво и управлял ими искусно, используя малейшую возможность, чтобы взять верх над противником. Будучи человеком умным и смелым, заботливым и доступным в общении, он быстро завоевал не только любовь подчиненных, но и полнейшее их доверие.

Вот так же, с беззаветной готовностью выполнить любой его приказ, воспринимали офицеры теперь уже 322-й дивизии последние указания Степана Николаевича – в канун наступления на Курск. Всем им невольно передавались бодрость духа и спокойная уверенность Перекальского в успехе предстоящего дела. И никто в тот момент не мог, разумеется, предвидеть, чем поплатится скоро сам комдив за ту роль, которую отвел себе лично в бою…».

А завершить этот небольшой цикл, посвященный освободителям Курска, хотелось бы словами еще одного из плеяды военачальников, вернувших курянам мирную жизнь, – Ивана Ивановича Ладыгина. Эту речь командир 121-й дивизии произнес на 25-летии освобождения Курска: «Как ни трудна память, как ни остры осколки в теле Земли, никогда не забывайте тех, кто добыл Победу. Они воевали и погибали, чтобы вы жили в мире и не знали, что такое война. Всегда помните об этом и всем, чем сможете, помогайте хранить эту память».

Подготовил Павел Рыжков, Городские известия